Фея без волшебной палочки - Страница 5

По давно сложившейся традиции младшие сыновья дворянских семей всегда искали себе счастье вне родного дома, поскольку всё наследовал старший брат. Из-за этого случалось много трагедий, и нередко возникала вражда. Но лорд Майкл своего старшего брата искренне любил и от души желал ему крепкого здоровья и долгих лет жизни. Да и Джеймс относился к нему всегда с теплотой и любовью. Их среднему брату, Клайду, повезло, и он нашёл себе невесту с хорошим приданым. Однако Майкл его выбора никогда не одобрял. Поместье в Дорсете, хозяином которого стал Клайд, было большим и процветающим, однако прожить всю жизнь с такой женщиной, как его Сесилия – брр! Такого не пожелаешь и врагу. Правда, Клайд с этим как-то справлялся и особенно не переживал. Он прекрасно развлекался на стороне, меняя любовниц, как перчатки. Однако Майкл такого для себя не принимал. В его понимании семейная жизнь представляла собой большую ценность, и он хотел выбрать себе жену по любви, чтобы прожить жизнь так, как его родители. Отцу повезло найти себе невесту по сердцу, они прожили с матерью много лет душа в душу и были неразлучны. Их разлучила смерть. Но отец никогда больше и не помышлял о втором браке, хотя мог бы найти невесту с прекрасным приданым. Ещё бы! Виконт и при этом очень интересный мужчина. Дамы осаждали его назойливым вниманием, но он остался верен своей первой и последней в жизни любви.

Тогда, несколько лет назад, Майкл отказался идти по стопам брата, хотя возможности были. Но он принял предложение дяди Густава, младшего брата отца, и уехал к нему в Индию.

История дядюшки Густава была трагичной. Он, как и его старший брат, был однолюбом. Найдя свою единственную, он добился согласия семьи, и Агнесс стала его невестой. Но перед самой свадьбой девушка погибла, упав с лошади на охоте. Густав был в отчаянии настолько, что решил уехать из страны. Американские колонии, куда зачастую уплывали те, кто хотел изменить свою жизнь, были уже утрачены, он согласился на предложение Ост-Индской компании и уехал в Индию, в княжество Майсур. Здесь дела его пошли неожиданно хорошо, и дядюшка довольно быстро разбогател. И когда он позвал к себе племянника, Майкл не отказался, да и отец одобрил такое решение. Но два года назад дядя Густав умер, оставив ему всё своё состояние. Однако жизнь в Индии не казалась теперь Майклу такой привлекательной. Ост-Индская компания выжала из страны всё, что могла, население резко обеднело, и жить здесь стало совсем невесело. Особенно после поражения махараджи Типу Султана в битве при Серингопатаме. И Майкл стал всё чаще подумывать о возвращении в Англию. А тут это письмо.

«На днях леди Дороти, графиня Линкольн, которую ты хорошо знаешь, сделала мне неожиданное предложение, – писал отец. – Её внучка Дороти, названная в её честь, дочь их младшего, непутёвого сына лорда Джулиана, достигнув двадцатилетнего возраста, оказалась незамужней. Отец просто не озаботился приданым для неё, прожигая все деньги, какие имел, на собственные удовольствия. Узнав об этом, графиня решила вмешаться в судьбу внучки и исправить положение. Она выделила Дороти отличное приданое и предложила мне её руку для тебя. Девушка хороша собой и умна, утверждает графиня, и к тому же добра, и она не желает отдавать её в руки случайного мужчины. Тебя же она знает с детства и считает подходящей партией для своей недавно обретённой, но уже любимой внучки. Так что тебе решать, сын, примешь ли ты это предложение. Но я бы советовал тебе приехать и со всем определиться на месте».

Лорд Майкл размышлял не слишком долго. Несколькими днями позднее он отбыл на родину, оставив свои владения в Индии в руках надёжного управляющего. Правда, уезжал он отсюда богатым человеком, и это давало ему возможность не спешить с брачным предложением. Всё-таки выбор жены, считал он, слишком серьёзный вопрос, чтобы решать его с наскока.

Дорога домой оказалась намного длиннее, чем ожидал лорд Майкл. Осенние штормы начались раньше обычного, и несколько раз корабль, на котором плыл молодой мужчина, был на грани катастрофы. Но небо сжалилось над ними, и они добрались, наконец, до цели, хоть и с большим опозданием. Когда Майкл попал в родной дом, на землю упал уже первый снег, и люди его круга, бывшие приятели и добрые знакомые, собрались в Лондоне на очередной сезон. Однако виконт Кранборн оставался в своём поместье. Он был не совсем здоров, как объяснял соседям и знакомым, но не это было главным. Виконт с нетерпением ожидал сына, которого не видел уже несколько лет. И очень переживал, когда до него доходили слухи об особенно тяжёлых условиях плавания в этом году. Сердце пожилого мужчины было не на месте.

Но однажды вечером, когда холодная тьма уже накрыла окрестности, во дворе поместья послышался шум – кто-то явно прибыл к ним. Взволнованный до крайности, виконт как был, в домашнем шлафроке, выскочил на крыльцо и сразу попал в объятия высокого сильного мужчины, с первого взгляда как будто незнакомого.

– Отец, – проговорил новоприбывший низким чуть хрипловатым голосом, – как хорошо, что ты дома.

Уже в гостиной, в ярком свете больших восковых свечей, виконт смог разглядеть своего младшего сына. Мальчик, который семь лет назад покинул его дом в поисках удачи, вернулся мужчиной. Высокий, стройный, с возмужавшим загорелым лицом и яркими синими глазами, он был очень хорош.

– Майкл, сынок, ты так изменился, так возмужал, – непослушным от пережитого волнения голосом проговорил виконт. – Как же я рад, что ты уже дома.

– Я спешил, как мог, отец, когда ты позвал меня, – откликнулся сын, – но море не желало помочь мне, и мы проболтались в волнах куда дольше, чем положено.